Трощейкин. Люба, не может быть, чтобы ты говорила серьёзно. Как же иначе, конечно, нужно писать для моего чудовища, для моего солитёра, только для него. (The Event, Act Three; VN would probably agree with Troshcheykin, an egocentric portrait painter who believes that an artist should paint* for one's own tapeworm, exclusively)

In a letter of September 1, 1893, to Lika Mizinov (see my previous post) Chekhov counters the accusation of egoism and mentions the powerful worm that gnaws at a writer's life:

Что же касается писанья в своё удовольствие, то Вы, очаровательная, прочирикали это только потому, что не знакомы на опыте со всею тяжестью и с угнетающей силой этого червя, подтачивающего жизнь, как бы мелок он ни казался Вам.

*pisat' (the verb used by Troshcheykin) means both "paint" and "write"

Alexey Sklyarenko